«В районе населённого пункта Гросс Бершкаллен, недалеко от железнодорожной ветки, натыкаемся на полевой аэродром. Командир поручает Целикову (Ивану Белому) и мне прощупать это пятно.
Подобравшись поближе, устанавливаем: аэродром ложный. Стояли макеты самолётов разных типов, лёгкие постройки аэродромного обслуживания, слегка прикрытые маскировочными средствами. В недоумении мы смотрели друг на друга.
- Иван, - говорю я, - но самолеты взлетают откуда-то отсюда!
- Да, верно, где-то здесь должен быть действующий, - признаёт он.
Мы продолжили поиск, и не безрезультатно. На лесной вырубке стояли рулоны металлических взлётных полос, которые при необходимости раскатывались по земле для взлёта. Под маскировочными сетями стояли самолёты. К сожалению, бинокля у нас не было, и мне пришлось подползти поближе к взлетному полю, чтобы «заложить» в память картинку. Целиков остался на прикрытии. Он был намного крупней меня, что давало мне определённое преимущество. К тому же, мне в свое время довелось совсем близко видеть боевые немецкие самолёты, и я неплохо разбирался в их назначении. Здесь перед моими глазами стояло звено (три самолета) истребителей – «Фоккевульф» (FW), два звена (шесть самолётов) «Мессершмитт-109» (ME), три звена пикирующих бомбардировщиков «Дорнье» и лёгкий самолёт «Шторх», выполнявший функции связи, разведки и другие задачи.
По возвращении всё доложили командиру. Шпаков объявил устную благодарность. На душе стало как-то радостно от успешной операции».
««…Меня Ваше письмо прямо‑таки оглушило. Ведь двадцать с лишним лет прошло. Сам я цел остался, но товарищей потерял.
День за днем таяли силы нашей группы. Мы поклялись драться до последней капли крови и не сдаваться живыми. Если ранят в ногу, руку или плечо — все диски автомата выпустить. Нет гранат, так есть пистолет ТТ, две обоймы, шестнадцать патронов, пятнадцать выпускай по врагу, шестнадцатый в висок…
Аню я хорошо помню. Ко всем была она отзывчивая, а в бою смелая.
Всего мы прошли сквозь четырнадцать немецких облав, и четырнадцатая, пожалуй, была самой страшной. В большом пограничном лесу под Иоганнесбургом восемнадцать раз окружали нас немцы в разных лесных кварталах, и восемнадцать просек пришлось нам форсировать с боем. Я отбился во время прорыва через девятнадцатую просеку около железной дороги, уже в полной темноте заблудился в лесу.
Я выжил, пройдя сквозь неимоверные трудности. Около месяца жил, как дикобраз, питался дубовой корой. В лесу дожидался наших…
Теперь работаю механизатором в родном совхозе «Гомельский» …»